Схема минимизации налогов МФО: почти элегантно, но не вышло

С 01 января 2014 года вступили в силу внесенные в НК РФ поправки, согласно которым микрофинансовые организации с указанной даты не вправе применять УСН (подпункт 20 пункта 3 ст.346.12 НК РФ). Одним из обществ, являющихся МФО, была реализована схема минимизации налогов (в частности, налога на прибыль), о результатах налоговых последствий которой речь пойдет ниже.

Так, ООО МФО «Ф.Б.Р.» с 2014 года, соблюдая новые поправки, принятые Федеральным законом от 02 июля 2010 года №151-ФЗ «О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях», перешло с упрощенной системы налогообложения на общую. Вместе с этим, в деятельности общества появился и новый контрагент — ИП Новикова, которая по совместительству некоторое время являлась руководителем ООО МФО «Ф.Б.Р.», а также женой учредителя данного общества.

ИП Новикова, соответственно, применяла «упрощенку» с объектом налогообложения «Доход», так как юридически микрофинансовой компанией не являлась.

В рамках мероприятий налогового контроля (камеральная проверка), было установлено, что общество заключало договоры уступки права требования долга с ИП Новиковой, передавая «тело» выданного займа в адрес предпринимателя. При этом передача прав требования происходила без включения процентов в стоимость такого договора, и в ряде случаев цессия происходила непосредственно в день заключения обществом договоров займа с физическими лицами.

Таким образом, «убивалось» сразу два зайца: проценты, поступавшие в дальнейшем по договорам займов, облагались налогами уже у ИП со ставкой 6% вместо 20% налога на прибыль у ООО. Кроме того, у ООО возникал убыток в виде сумм не взысканных процентов.

Налоговый орган не ограничился расчетом налоговой выгоды, а, доказав взаимозависимость общества и ИП, дополнил свое решение следующими фактами:

• ИП Новикова не несла самостоятельных расходов, характерных для нормальной реальной финансовой хозяйственной деятельности (отсутствуют платежи за интернет, телефонию, бухгалтерское обслуживание);
• адрес осуществления деятельности ИП Новиковой совпадает с адресом ООО МФО «Ф.Б.Р.»;
• у ИП Новиковой Ф.В. отсутствует штат сотрудников, справки 2-НДФЛ за проверяемый период не подавались;
• анализ банковской выписки ИП Новиковой указывает на тот факт, что вся деятельность предпринимателя связана с взысканием задолженности через государственные органы, а не самостоятельным осуществлением предпринимательской деятельности;
• опрошенные заемщики об уступке долга не знали, деньги возвращали через кассу, расположенную по юридическому адресу ООО МФО «Ф.Б.Р.».

Признав документооборот фиктивным и направленным на получение налоговой выгоды в виде разницы ставок налога на прибыль и УСН, инспекция доначислила около 4 миллионов рублей налога на прибыль, соответствующих пени и штрафов.

Решение было обжаловано обществом в арбитражных судах трех инстанций (дело №А40-135154/2017), где во всех случаях результаты налогового контроля были оставлены в силе. Обществу не удалось отстоять свою позицию, основным доводом которой была необходимость минимизации риска невозвратности выданных кредитов, о чем, по мнению общества, свидетельствовал факт уступки требования не по всей массе выданных кредитов, а только по сделкам с высокой степенью риска. Однако при выборочном отборе было выявлено погашение долга по 50 уступленным в 2014 году договорам займа 2013 года, по 67 уступленным в 2015 году договорам займа 2015 года. Суд счел, что данное обстоятельство подтверждает позицию налогового органа, что у цессионария (ИП Новиковой) возникает доход по договорам цессии после переуступки.

Арбитражные суды в своих решениях указали на получение заявителем необоснованной налоговой выгоды по взаимоотношениям с взаимозависимым лицом, выразившейся в фактическом переводе деятельности на ИП Новикову с единственной целью минимизации налоговой обязанности и получения налоговой выгоды, в условиях, когда само общество-заявитель фактически перестает осуществлять деятельность.